Он попытался превратить пьесу в аттракцион, родственный тем, на какие в старом брезентовом шатре неподалеку от рынка и городского суда, разинув рот, дивятся провинциалы, и сделал главного героя столичным гастролером-иллюзионистом. 

Признанный современниками еще на рубеже XIX–XX веков, Константин Коровин, несмотря на непростой жизненный путь, всегда стремился писать «отрадное». 

Право говорить и действовать от имени (несуществующей) гражданской нации в пореформенный период присвоила себе русская интеллигенция. Собственно, именно этим правом она и обосновывала свой исключительный социальный и культурный статус. 

В творческом наследии Николая Коковихина нашли отражение большинство этапов, веяний и тенденций позднего советского искусства. 

Родился – это поневоле,
Раз приказали – не спросили.
Очнулся – снег идет над полем,
Отец в запое, мы – в России. 

По существу в Москве мы имеем дело с конфликтом двух альтернативных версий корпоративного государства: традиционной, при которой рассечение общества на группы производится сверху произвольным образом, и новой, условно говоря, «сетевой», при которой корпорации возникают в режиме самоорганизации и склонны диктовать государству режимы взаимодействия. 

Особенный оттенок в восприятие произведения привносит знание о том, что жизнь Валерия Ватенина трагически оборвалась, когда художнику было всего лишь 44 года. 

Для меня творчество существует всегда на границе – между смыслом и абсурдом, между ужасом от осознания конечности существования и смехом от понимания бесконечности жизни. 

Всё в этом произведении говорит о жажде жизни и преклонении перед плодородной землей, взрастившей и этот урожай, и этих прекрасных молодых женщин! 

Богу, совести, честному имени –
Больше мы никому не должны.
Всё, что можно купить или выменять,
Остается с другой стороны. 

Сейчас у меня за плечами уже более 15 лет как коммерческих, так и творческих проектов. Моя специализация – люди, их жизнь и эмоции. 

В своих пейзажах я стремлюсь передать чувства постсоветского человека, ощущающего безвозвратность былых перспектив светлого будущего... 

Конечно, если бы размышления о русской жизни я писал на Капри, они, несомненно, были бы значительно глубже. А так...