Хроника итальянского пленэра

В шесть утра в конце октября еще темно, но улицы Вечного города уже оживают суетой лавочников.

Трастевере – в этом районе Рима я еще ни разу не останавливался. Тевере – так называется Тибр, а название района переводится просто: за Тибром. Апартаменты я выбрал на центральной излучине реки, где сходятся оси трех мостов: Понте Палатино, Понте Честио и Понте Гарибальди, по которым без труда попадаешь в самое сердце города. На картинках, прилагаемых к моей писанине, есть один из них.

Даша с Игорем еще спали, они приехали накануне вечером и первыми освоили жилище. Квартирка оказалась весьма милой, с собственным уличным входом с открытой лестницы из небольшого, заросшего зеленью курдонера. Мои спутники – это моя дочь и ее муж, они впервые в Риме. Разобрал свой скромный скарб, а я в этот раз был налегке, собрал папку с бумагой, акварелью и карандашами – моя готовность окунуться в итальянский колорит не оставляла и следов утомления после десятичасового перелета с трансфером в Ереване.

Главная цель поездки – порисовать. И я почти выполнил эту миссию. Признаюсь, в силу профессии, я урбанист, меня интересует городской ландшафт, а в Риме, и вообще во всех городах Италии, желание рисовать возрастает многократно. Рисую я большей частью в поездках. Италия – моя любовь. Ее эстетика, искусство и архитектура – мой кислород, ее история – мой завет.

Пандемия и прочие трагические напасти разлучали меня с Италией, теперь я снова здесь. О, как целителен ее воздух!

Мы бродили по улочкам и площадям, мы входили в соборы и палаццо, в кафешках мы пили божественный эспрессо и молодое вино… Я находил время порисовать.

Первую картинку, для разминки, я сделал прямо во дворе дома, в котором мы остановились. К величайшему изумлению местных жителей, я подмел брусчатку перед входом на лестницу, вынес стул и уселся посреди улицы рисовать. Трастевере. Возможно, я был первым художником, внесшим толику участия в поддержание римского ЖКХ.

На следующий день я вышел на пленэр к Тибру. Понте Честио. Тут мою еще не законченную акварель хотели купить, но обещание Константину Саломатину, редактору журнала «Экземпляр», опубликовать графический отчет о моем путешествии одолело корысть, и я отказал восторженной британке. Ее пленила краска, растекающаяся по сырой акварельной бумаге. Надо отметить, что материалы я подобрал отменные: немецкая хлопковая бумага со средним зерном Hahnemuhle и акварель Winsor & Newton. Журнал, который вы, дорогой читатель, держите в руках – черно-белый, что оставляет вам возможность пофантазировать с цветом, а ручка Mitsubishi pencil с миллиметровым черным стержнем Uni-ball Gel Impact прекрасно соответствует журналу графичностью штриха.

Надо сказать, что, рисуя первый мост, я нашел тему для следующих работ, с рабочим названием цикла «Мосты и арки».

Так и получилось: на другой день был Понте Систо – пешеходный мост через Тибр, который туристам представляют как мост с круглым окном. С набережной благодаря излучине реки в панораму моста попадает купол собора Святого Петра, возведенного по проекту Микеланджело Буонарроти.

Когда мы покидали Рим, шел дождь. Это не помешало сделать перед отъездом еще один рисунок. Портик Октавии. Среди развалин древнего Театра Марцелла портик с величественными арками построен Октавианом Августом в честь своей сестры. Сидя под навесом уличного кафе, заказав эспрессо и круассан, я наслаждался последними часами в Риме. За спиной щебетали прижившиеся здесь легкомысленные россиянки. По всей Виа дель Портико д’Оттавиа публика скрывалась от дождя в милых кошерных кафе и ресторанчиках. По обе стороны улицы располагалось Римское гетто – кварталы, в которых иудеи стали селиться еще до распространения христианства, с XVI века получившие свой статус.

Дождь кончился, а мы в арендованном автомобиле уже мчались во Флоренцию.

 

Еще в Риме к нашей компании присоединились брат Игоря и его жена. Мое путешествие продолжалось в кругу молодых людей. Надеюсь, я не выглядел для них жутким динозавром со своими историческими ремарками, цитатами римлян и предпочтениями в пище, при этом сам с интересом наблюдал за своими спутниками, отмечая их сильное отличие от средневзвешенного образа российского туриста в Европе. Их не интересовали шмотки, но увлекал выбор оригинального общепита по рейтингам в интернете.

К вечеру мы были во Флоренции. Купол собора Санта Мария дель Фьоре руки гениального Филиппо Брунеллески был виден с порога дома, где мы остановились. Флоренция грандиозна. На галерею Уффици и прогулки ушел целый день, зато я определил, что буду рисовать завтра. Уффици – обязательная программа этого и предыдущих моих визитов во Флоренцию. Правда, однажды мне не удалось сюда попасть ввиду забастовки музейных работников, зато позже мне повезло, и мы провели здесь с супругой «Ночь в музее».

Похоже, что во Флоренции любят забастовки и митинги: с утра по городу ходила не многочисленная, но крикливая толпа очень неприятных персонажей в грязной одежде с палестинскими флагами. Полиция по пути их следования перекрывала движение транспорта, а горожане флегматично отходили в сторону.

Продолжая тему мостов и арок, я рисовал Понте Веккьо – заросший ювелирными лавками старейший мост, ставший визитной карточкой города. Мост зарос не только лавками, но и легендами, о которых вдохновенно рассказывают туристам и коими полна Сеть.

Глобальное отличие европейских городов от наших в их высочайшей плотности и насыщенности квартальной застройки. Наши рядом, к сожалению, выглядят сельскими поселениями. А еще везде ощущаются тонкая продуманность композиции градостроительных ансамблей и высочайший класс приспособления сети средневековых улиц под современный трафик.

В полдень пошел приличный дождь и смыл митингующую толпу, а вместо них везде появились чернокожие торговцы зонтиками. Чем сильнее дождь, тем выше цена. А я уже шел к капелле Медичи, усыпальнице великих правителей Флоренции, увековеченных гением Микеланджело. Порисовать можно и во время дождя под зонтиком уличного кафе, из которого раскрывается сцена уличной жизни, за стеной капеллы. Не перестаю восторгаться мастерством формирования городской ткани, которая столетиями складывается в гармоничный ансамбль. Настроение дополнили сырная пицца и двойной эспрессо.

 

Наш дальнейший маршрут вел в Милан, с остановкой в живописной деревушке Риомаджоре и ночной прогулкой по Генуе.

По сравнению с Римом Милан – город современный, лишь с небольшими вкраплениями остатков средневековой застройки. Мой интерес к рисованию, как выяснилось, тяготеет к средневековью и эпохе Ренессанса. Несомненно, что в Милане главным объектом внимания стала Пьяцца Дуомо с грандиозным позднеготическим Дуомо ди Милано – собором Рождества Девы Марии. В выходной день площадь была переполнена людьми, но это меня не смутило, и я нашел удобное место в балюстраде музея Новеченто.

Античная колоннада с площадью перед базиликой Сан Лоренцо Маджоре, с любовью сохраненная среди поздней застройки Милана, оставила массу интересных впечатлений о местной публике, предпочитающей ее колорит ритму современной застройки. А мне остался еще один рисунок, завершивший итальянскую часть моего пленэра.

 

Вечером я был уже во Франкфурте-на-Майне. По сравнению с еще теплой Италией здесь ярче ощущалась осень.

Когда-то сюда простирались земли Священной Римской империи. Мое путешествие даже не вышло за ее границы, хотя я пересек Европу с юга на север на тысячу километров по прямой. Посему мои графические экзерсисы во Франкфурте гармонично дополняют тему итальянского пленэра и попадают в цикл «Мосты и арки».

Во Франкфурте я первый раз, как говорится, надеюсь, не последний. Впечатления, как и от других городов Германии, очень яркие, но итальянским, слегка разгильдяйским колоритом здесь и не пахнет. Градообразующее значение имеют река Майн и его набережные. Отсюда лучше всего воспринимается весь город, а река – это настоящая транспортная артерия.

Действовал я по намеченному плану, и предметом моих художественных изысканий стали река, мосты и застройка города вокруг. Тихие набережные, обитель редких физкультурников и многочисленных гусей, именно гусей, здоровенных, диких, залетевших или завезенных из Канады и Египта. На них никто не обращает внимания, а они не обращают внимания на одинокого художничка, что-то рисующего, сидя на лавочке. Идиллия! А порисовал я с огромным удовольствием и Кафедральный собор, и Штеделевский художественный музей и церковь Трех королей. Все с мостами и рекой.

С каждым днем я чувствовал, как рисунки становились увереннее, от первого неказистого в Риме до франкфуртского со Старым мостом. Казалось, праздник будет вечным. Вдруг время римских каникул кончилось. Так бывало в детстве в городском саду, на аттракционе со сталкивающимися машинками: только войдешь в азарт гонок по кругу, как отключают электричество, и ты должен идти на выход. Или за новым билетом.

Спонсоры рубрики:

Андрей Епишин

Дмитрий Окороков

Константин Забродин