Памяти Евгения Кирилловича Карасева

Я накопил соль в костях, камни в почках,
прорву ругательных слов.
И несколько светлых строчек,
уравновесивших чашки весов.

Наваждение

«Да-а, вот это сила! – думал Иван, глядя на зверя. – Мне бы волчью силу. И зубы…»
Пьяный, он долго еще стоял подле клетки; хмель выходил, и его ломало.

Новый директор

– Летом у них вагоны на целину уходят. Осенью ремонтируются. Зимой еще что-нибудь. И жалуйся, пиши бумажки… Хозяина нет! Хозяина! А будь моя воля…

Блесна

За двадцать лет заключения не думал он столько о своей непутевой жизни, сколько за эти одиннадцать месяцев пребывания в камере смертников. А в этой новой жуткой одиночке в башку лезли мысли, о существовании которых он ранее и не подозревал…

Данилов

Все вроде было. И деньги рвал он большие, и работа по нему была, славная работа, и казак он вольный – ни за кого не в ответе, никому ни¬чего не должен. А вот чего-то не хватало.

Добрая примета

Простой судна стоил немало. И продолжать разгрузку решено было силами заключенных одного из ближайших лагпунктов.