Офисные сказки
Синяя мочалка
В один офис пришла работать новый офис-менеджер. Звали ее Генриеттой. Из всех ее достоинств наиглавнейшим была необычайная – прямо-таки нечеловеческая – сексуальная привлекательность. Как только посмотрит на мужчину своим колдовским взглядом из-под иссиня-черной челки, как только проведет кончиком языка вначале по верхней, а потом по нижней кроваво накрашенной губке, так этот мужчина и пропал. В прямом смысле этого слова.
Не сразу, конечно, а через несколько часов. Первым был Феликс, поскольку был он в офисе самым прытким по женской части. Пригласил он Генриетту поужинать в каком-нибудь уютном заведении, где свечи и томная музыка. Генриетта подумала для приличия десять секунд и согласились.
На следующий день Феликс в офис не пришел. Мужчины понимающе посмеялись, мол, перетрудился бедняга, и разошлись по своим трейд-пойнтам. Однако Феликс не появился ни на следующий день, ни через неделю. И телефон его не отвечал. Когда провели следствие, то Генриетта оказалась чиста, как кастильская струя. Официант засвидетельствовал, что она действительно пришла с Феликсом. Однако вскоре он покинул ресторан, не расплатившись. А Генриетта еще полтора часа слушала томную музыку и любовалась мерцанием свечи.
Но все в офисе были убеждены, что Феликса погубила именно эта ведьма. И старший менеджер, вызвав Генриетту в кабинет, объявил о непреклонном намерении уволить ее без выходного пособия. Генриетта посмотрела на старшего менеджера своим колдовским взглядом из-под иссиня-черной челки, провела кончиком языка вначале по верхней, а потом по нижней кроваво накрашенной губке. И старший менеджер совершенно неожиданно для себя пригласил ее поужинать. Понятное дело, что никто его на этом свете больше не видел.
Офисным мужчинам стало по-настоящему страшно. Женщины по-настоящему возрадовались, что не родились мужчинами. И пошло, и поехало. На кого Генриетта положит глаз, тот и пропал навеки. Лишь единственный облом у нее получился с Равилем Бухараевичем, который после шестидесяти лет стал правоверным мусульманином, поскольку наконец-то смог соответствовать законам шариата по части супружеского целомудрия.
Неизвестно, сколько это безобразие еще продолжалось бы – мужчин в офисе было хоть пруд пруди. Но следствие в конце концов нашло в подвале коттеджа Генриетты заспиртованные головы ее жертв, над которыми она производила гальванические опыты. Однако она успела улизнуть в Лондон. И там, собрав пресс-конференцию, объявила себя трансвестированной реинкарнацией Генриха VIII по прозвищу Синяя борода.
Наша прокуратура тут же потребовала экстрадиции преступницы. Однако ихний Форин-офис заявил, что они национальными реликвиями не разбрасываются.
И теперь Генриетта с Абрамовичем под ручку ходит по лондонским пабам. И Абрамович до сих пор цел и невредим. И ничего в этом удивительного нет, потому как ворон ворону глаз не выклюет.
Страшная дверь
В одном офисе было много кабинетов, окон и дверей. А одна дверь была особая. Самый старший менеджер Кутепов категорически запрещал ее открывать. «С тем, кто осмелится в нее войти, – говорил он страшным шепотом, – случится нечто ужасное». Но что – не уточнял. И офисные работники ему верили без всяких уточнений, потому что Кутепов был человеком серьезным и слов на ветер никогда не бросал.
Однажды, когда в офисе справляли день рожденье главного бухгалтера Зинаиды Ивановны, после хмельного застолья на всех офисных работников напало лирическое настроение. Чему способствовал не только выпитый алкоголь, но и май месяц, который всегда провоцирует людей на необузданные поступки. И все дружно разошлись трахаться по комнатам, закуткам и лестничным площадкам.
А Шурику с Юлькой укромного места не досталось. И тогда Шурик говорит:
– Давай?
– Нет, ни за что, – ответила побледневшая Юлька. – Кутепов не велит!
– Брехня! – самонадеянно воскликнул Шурик. И дернул ту самую дверь на себя.
Дверь распахнулась, противно взвизгнув несмазанными петлями.
– Давай! – еще раз призывно повторил Шурик.
И потерявшая от приступа лирического настроения голову Юлька пошла вслед за Шуриком по длинному коридору, который освещался тусклым зеленоватым светом непонятного происхождения. Сверху паутина свисает, под ногами скользко, какие-то загадочные шорохи раздаются.
Другие бы напугались, обратно повернули. Но слишком уж сильное лирическое настроение обуяло Шурика и Юльку. Идут вперед, ни на что внимания не обращая. Он рычит в предвкушении, она постанывает.
Вдруг впереди появился мерцающий огонек. И вскоре они вошли в комнату. Комната как комната. Диван стоит как раз для секса. Стол, и на столе свеча горит. А за столом сидит маленький мальчик. Мальчик как мальчик, только седой, как лунь, и лоб морщинами изборожденный.
– Мальчик, – спрашивает Шурик, – где бы нам можно было потрахаться?
– Да прямо здесь трахайтесь, – отвечает мальчик, – а я в уголок встану, отвернусь и мешать вам не буду.
Тут же Шурик и Юлька кинулись на диван, он зарычал еще сильнее, она еще протяжнее застонала.
И вдруг все задрожало, засверкало и загрохотало. И какая-то неведомая сила повлекла Шурика и Юльку, абсолютно голых, в неизвестном направлении. И очутились они в клетке, в зоопарке, поросшие шерстью и с хвостами.
Жена Шурика погоревала в связи с бесследным исчезновением мужа, да и нашла сыну Славику нового папу. Они часто ходят в зоопарк. У клетки с Шуриком и Юлькой мама постоянно говорит сыну: «Если будешь плохо себя вести, Славик, то станешь такой же обезьянкой». И это не педагогическое вранье, а истинная правда.
Черный сервер
В одном офисе был очень старый сервер. Чтобы он хоть как-то работал, сисадмину приходилось раз двадцать на дню сальники менять, гайки подтягивать и систему продувать. Совсем человек измучился, превратился прямо-таки в какого-то паровозного машиниста в промасленной фуфайке.
В конце концов самый главный менеджер сжалился над сисадмином и купил ему новый сервер. Огромный, до потолка достает. Черный, как ночи Кабирии, а то даже и как египетские. И внутри него что-то воет, словно стая лунных волков в калмыцкой степи.
Первое время офисные работники не могли нарадоваться на новый сервер. Файлы в нем не терялись. Папки с экселевскими документами не зажевывались. И все-то он заявки вовремя обрабатывал, и никого в длинную очередь не ставил, и даже блины в обеденный перерыв пек: кому с сыром, кому с ветчиной, кому с морошкой, а кому и с шоколадным кремом.
Но через некоторое время с офисными работники начали происходить какие-то странности. Офис-менеджер Юлия Сергеевна, всегда такая приветливая со всеми, такая выдержанная и уравновешенная, вдруг начала на всех дикой кошкой кидаться. «Дармоеды чертовы, – кричит, – вы что, бумагу жопой жрете?!» И целый день в том же самом духе. Потом и другие собачиться друг с другом стали. И тогда самый старший менеджер решил сходить в церковь, чтобы спросить у батюшки: что сие есть и как его искоренить? Только не попал он к батюшке. Лишь подошел к паперти, как вскинулись на него калеки убогие, как начали костылями лупить, приговаривая: «Вон, вон отсюда, нечистая сила»! И ноги сами, вопреки протестам головного мозга, отнесли его в кабак.
А на следующее утро пришли все в офис, включили мониторы и ужаснулись. Каждый офисный работник увидел на своем экране себя. Зина из планового отдела увидела, как ее варят в котле с кипящей смолой. И она, та, которая с другой стороны экрана, страшно кричит и молит о пощаде. Но черти лишь посмеиваются и подбрасывают в огонь поленья. Кеша-рекламщик увидел, как его сажают на кол. Иван Спиридоныч, мастер разгадывать кроссворды, увидел, как его топят в чане с чем-то отвратительным. Много было в офисе народу, и для каждого черти подыскали какое-либо оригинальное истязание.
Все взвыли от ужаса и побежали к серверу. И разглядели на нем маленькую фирменную табличку, на которой было написано красивыми буквами «Infernal Co.» Попытались сломать чертову железяку, чтобы выпустить свои души на волю. Да куда там! Во-первых, металл у сервера крепкий, как у танка. А во-вторых, сервер начал бить людей током. А страдания тела, как известно, человек переносит куда хуже, чем страдания души. Ведь тело – вот оно, теплое, с чувствительными нервами. А душа, если как следует поразмыслить, – субстанция виртуальная.
Сколько человеку ума надо?
В одном офисе наступила зима. И офисные работники в свободное время начали играть в снежки, кататься с ледяных горок на фанерках и лепить снежных баб. Ничего удивительного в этом не было. Просто офис у них был очень большой, можно сказать, огромный. Стены-то построили, а с крышей случилась задержка. Да и стен этих, в общем-то, никто ни разу не видел, они были очень далеко, где-то за восьмым или за двенадцатым горизонтом.
И вот как-то раз звонит главный менеджер Рудольф Илларионович менеджеру по спичингу и факингу по имени Степан и вызывает его к себе. Делать нечего, хоть и вечер уже на носу, надо ехать. Запряг Степан в санки каурую лошадку Сучку, постелил соломы для тепла и сверху овчинной полостью прикрылся. Но, милая, не подведи!
Резво бежит лошадка, бубенчики под дугой позвякивают. Пар изо рта валит: и у Сучки, и у Степана. А дорога неблизкая. Вот уж и смеркаться стало. И первые звезды на небе высыпали. А вскоре и вообще стемнело – хоть глаз коли. И всё бы еще ничего, но тут еще ветер поднялся, снег повалил. Сделалась метель.
– Беда, барин! – сказала Сучка, повернув к Степану голову.
– Не ссы, – сказал он, достав мобильник, чтобы позвонить по 112.
Но в мобильнике сел аккумулятор.
– Вот теперь беда! – сказал Степан. И начал кричать: – Эй, кто-нибудь, на помощь, озолочу, самое дорогое отдам!
Но ему ответило лишь дикое завывание ветра.
И тогда они начали кричать в два голоса, Степан и Сучка:
– Эй, кто-нибудь, на помощь, озолотим, самое дорогое отдадим!
Результат получился точно такой же.
И тогда из сена вылезла мышка Сашка. И они начали кричать в три голоса, Степан, Сучка и Сашка:
– Эй, кто-нибудь, на помощь, озолотим, самое дорогое отдадим!
И тут затрещали кусты, и из кустов вылез старичок в треухе.
– Ну, Степан, – говорит он ласковым голосом, – что у тебя есть самого дорогого?
– Двадцать тысяч баксов!
– А где они?
– В банке.
– Нет, так дело не пойдет. Мне надо прямо сейчас. Давай-ка, ты отдашь мне свою молодость. Согласен?
Степан подумал, да и согласился. Потому что совсем уже замерз, еще минут пять и конец придет.
Хлопнул старичок в ладоши и стал молодым парнем. А Степан – сгорбленным стариком. А потом новоиспеченный молодой парень наломал хвороста и сделал большой костер. Так они все вчетвером и грелись у костра до самого утра. А утром молодой парень посадил в сани мышку Сашку и старика Степана и привез их к старшему менеджеру. Старший менеджер посмотрел, да и принял Степанова спасителя на должность менеджера по клинингу, а Степана прогнал взашей. Потому как кому в офисе на хрен старики нужны? Да еще такие, у которых и в молодости-то ума не было.
Красный «Феррари», черная душа
В одном офисе начальницей была женщина средних лет с черными глазами, с черными волосами и с черной душой. И все звали ее Хозяйкой. И творила Хозяйка нечто невообразимое, от чего у офисных работников в жилах стыла кровь, а кожа становилась гусиной. Позовет Хозяйка к себе в кабинет кого-нибудь – и пропал человек. На следующее утро на его трейд-понте уже другой сидит. А между тем предыдущий из ее кабинета так и не вышел. Специально проверяли: дежурили у двери круглосуточно, прислушивались к каждому шороху внутри – нет, как с концами в воду! Лишь в конце рабочего дня выйдет Хозяйка из кабинета, веселая, сексуально привлекательная, в глазах нечеловеческое либидо горит, а на губах столько алой помады, что аж на пол капает. Повернет два раза в замочке ключик, спрячет его в сумочку и скажет весело: «До завтра, мальчики и девочки»! И засмеется, словно треснувший хрустальный колокольчик. Сядет в свою «Феррари» – и только клубы пыли в воздухе оставит.
Однажды офисные работники, хоть и страшно было, взломали замок и проникли в кабинет Хозяйки. Думали найти там Эдика Суворова, которого пять часов назад Хозяйка к себе вызвала. Искали – нет никакого Эдика. И вдруг открыли замаскированную дверку и увидели тайный ход. И пошли по нему офисные работники, чиркая зажигалками и стуча зубами от страха. Идут и зовут: «Эдик, Эдик!» А эхо с другой стороны коридора им отвечает: «Кидэ, Кидэ!»
Шли они шли, и в конце концов впереди забрезжил свет. И ветерком повеяло. Обрадовались, припустились вперед… И попали они на солнечную поляну, цветами покрытую. И видят, как по поляне бродят все пропавшие их коллеги: и Эдик, и Зиночка, и Шурик, и Аркадий Петрович, и Аделаида, и еще сто пятьдесят человек. Присмотрелись: те, да не совсем те. У Эдика из ушей черви выползают. У Зиночки из правого глаза мышка выглядывает, из левого – шустрая ящерка. У Шурика в распоротом животе кишки вперемешку со змеями шевелятся. А Аркадия Петровича так скрючило, что он превратился в петлю Мебиуса с торчащим из ануса наружу языком…
Жутко стало офисным работникам, кинулись они обратно к потайному ходу, а он уже громадным валуном приперт. А тут и рев автомобильного мотора послышался, стремительно приближающийся. И выскакивает на поляну в своем огненном «Феррари» Хозяйка. «Ну, мои дорогие мальчики и девочки, рада, что вы сами сюда наведались», – говорит вкрадчиво… И тут началось такое, что Николай Васильевич в гробу перевернулся, заняв ту позицию, в которой его предали земле в 1852 году.