Шуя и рядом
Откуда возникла Шуя
Я был в пионерском лагере под городом Иваново, где тогда жил и учился в школе, бывшей женской краснокирпичной гимназии. Пионером я стал к тому моменту вполне подрощенным и уже влюблялся в девочек. Одна из моих влюбленностей того времени оказалась именно из Шуи.
Любовь наша тогда уже складывалась по-настоящему, но еще вполне платонически: главным символом этой самой любви был девичий платочек, который передавался во временное владение удачливому ухажеру, каковым для шуйской девочки Марины я и оказался.
После окончания пионерской смены любовь еще не остыла, и мы с Мариной обменивались письмами, и она позвала приехать в Шую – погулять.
Ехать туда было недалеко, примерно час на рейсовом автобусе или того меньше, но мне многие ехать в Шую, да еще одному, не советовали, так как город сей считался изрядно хулиганским и не было гарантии, что я вернусь от своей пассии совсем невредимым.
Однако мне как-то повезло: никто меня не тронул, а с Мариной мы гуляли в главном местном парке, где тогда еще высилась настоящая парашютная вышка, правда, уже не действующая.
На самом деле история Шуи началась, естественно, несколько раньше моего там появления. По некоторым сведениям, город Шуя существовал уже в середине XIV века в составе Суздальско-Нижегородского княжества. С самого начала XV века в связи с ним упоминаются князья Шуйские, владевшие городом аж двести лет. Наиболее известным представителем рода был Василий Иванович Шуйский – последний царь из рода Рюриковичей, правивший в 1606–1610 годах.
Бывали в Шуе и Иван Грозный во время похода на Казань, и Петр Алексеевич по пути в Персидский поход.
Богатству Шуе, как и некоторым городам и селам будущей Ивановской, а отчасти и Владимирской с Костромской областей, принес текстильный промысел, в каждом месте имевший свои особые черты и специализацию, да и в Шуе претерпевавший изменения во времени.
Начали здесь еще с изготовления льняных тканей на деревянных ткацких станках в деревенских избах и домах посадского населения. С середины XVIII века появляются первые мануфактуры, к концу века переходящие в основном со льна на хлопок, а уже в XIX веке Шуя наряду с Иваново-Вознесенском становится одним из текстильных центров России. Шуйские фабриканты и купечество строили свои дома основательно и красиво – обычно с каменным первым и деревянным вторым этажами. Для себя и сограждан возводили церкви, разбивали парки, занимались общим благоустройством.
Купеческие дома и сегодня определяют лицо центральных улиц города. Некоторые их них выглядят вполне себе дворцами, парки тоже сохранились и приведены в порядок, храмов за время советской власти поубавилось, но грандиозный Воскресенский собор, построенный в 1799 году, с колокольней (возведена в 1832 году) и сегодня во многом определяет архитектурный облик города, ибо грандиозная колокольня видна практически отовсюду, особенно в перспективе улиц, сходящихся к рынку и нынешней пешеходной части города. К слову, местная «звонница» уступает по высоте лишь колокольне Петропавловского собора в Санкт-Петербурге и является «самой высокой отдельно стоящей колокольней в православном мире», как написано во всех путеводителях.
Мексиканская вечеринка под Лежневом
Съездили мы и на юбилей одноклассника в деревню под поселком Лежнево, неподалеку от Иванова, где мы когда-то вместе учились в краснокирпичной школе, построенной до революции примерно по тому же проекту, что и гимназия в Шуе, которая располагалась буквально через несколько домов по той же стороне улицы, что и наша гостиница.
Собрались на юбилей многочисленные родственники и друзья, а сама вечеринка на открытом воздухе в просторном деревенском дворе с хорошо постриженным газоном была организована в мексиканском стиле.
Присутствовали даже настоящие бармены, прибывшие с барной стойкой и всякими необходимыми приспособлениями для создания коктейлей.
И было нам всем хорошо.
Рядом и вокруг
Многие села вокруг Шуи тоже старинные, например Васильевское и Парское, упоминаемые документально в середине XVI и даже на грани XIV–XV веков. Сейчас они, конечно, больше поражают масштабами былого величия: грандиозными храмовыми комплексами и каменными домами, вполне достойными украшать собой центральные улицы не только уездного, но и губернского города. Богато тут жили и умели свою жизнь украшать.
Историями удивительными и почти неправдоподобными история того же Васильевского изрядно богата.
Васильевское одно время было вотчиной, опять же, Василия Шуйского, любившего здесь поохотиться с соколами и знатно отобедать. Видимо, еще с тех пор село и получило свое нынешнее название.
К началу XIX века и Васильевское, и Парское стали процветающими промышленно-торговыми селами – и удачное местоположение на пересечении торговых путей сказывалось, и предпринимательский задор местных жителей.
В Васильевском развивалось ткачество и художественная вышивка, а Парское славилось производством роговых и пальмовых гребней – поначалу кустарным, а потом и промышленным способом. Сырье, кстати, поступало даже из далеких Аргентины и Бразилии, а не только из Германии и, конечно, самой России. Поблизости от храмового комплекса сохранилось обширное ярмарочное пространство, иногда и сейчас используемое для местных, пусть и не столь грандиозных ярмарок.
А в Васильевском так и вовсе был даже собственный ипподром, так как занимались тут коневодством, выращивая рысаков для украшения жизни и продажи. На ипподроме устраивали показы лошадей и бега. Как ни удивительно, а просуществовал ипподром в Васильевском аж до 50-х годов прошлого века. Каменные здания школы, больницы и дома богатых сельчан и сейчас производят отрадное впечатление и используются чаще всего под общественно-административные нужды.
Храмовый же комплекс в селе Васильевском – один из самых крупных в Ивановской области. Надо отдать должное нынешним потомкам – хотя бы внешне его стараются сохранить, хотя до внутренней отделки руки ни у жителей, ни у властей светских и церковных руки пока не дошли.
А вот и пара историй из обещанных про Васильевское.
К 300-летию дома Романовых в 1913 году по инициативе и за счет самих местных жителей в селе был установлен памятник Александру II, царю-освободителю, что вполне логично, ибо большинство жителей были, скорее всего, потомками крепостных, при Александре получившими волю. Автор памятника А. Опекушин, тот самый, что изваял и Пушкина в Москве.
Простоял памятник недолго – только до революции, во время которой, надеясь, что смутные времена быстро закончатся, жители затопили памятник в пруду у Троицкого собора до лучших времен.
Понятное дело, история за долгие годы обрастала разными легендами, и всё же энтузиасты из Ивановского отделения Русского географического общества не столь давно с помощью эхолота исследовали глубины пруда и даже обнаружили предмет, размерами напоминающий искомый памятник. Достать, однако, его пока не смогли.
Вторая же волшебная история в Васильевском связана с иконами Андрея Рублева, «сосланного» сюда Екатериной II из Успенского Владимирского собора. Во время визита во Владимир и службы в Успенском соборе Екатерину смутил обветшалый вид иконостаса, и она потребовала его заменить на новый.
Иконы же XV века до конца века XVIII пролежали в храмовом хранилище, а потом их, целых два яруса иконостаса, выкупили жители села Васильевского для своего храма. О том, что среди них почти три десятка икон Андрея Рублева, конечно же, никто тогда не подозревал. Открыл сей факт в 1918 году художник и искусствовед Игорь Грабарь, благодаря которому иконы в конце концов были вывезены и ныне хранятся в Русском музее в Санкт-Петербурге и в Третьяковской галерее в Москве.
Фото Владимира Побединского