Загадки Пиранези

В истории зарубежного искусства XVIII века есть авторы, произведения которых выходят за границы жанров, во многом предвосхищают свое время и не подлежат классификации. Пожалуй, нагляднее всего подобный феномен иллюстрирует личность и творчество Джованни Баттиста Пиранези.

Талантливый гравер, офортист, Пиранези быстро получил международную известность и признание. Его архитектурные виды коллекционировала императрица Екатерина II. Гравюра была для художника не просто техникой тиражирования рисунков, но особым видом творчества, новым способом повествования об окружающей действительности.

Без преувеличения можно назвать Пиранези самым загадочным художником Италии. Его творчество столь многогранно и неоднозначно, что нередко вызывает споры и подвергается различным интерпретациям. Двойственно даже мнение о его принадлежности к венецианской или римской художественной традиции. Венецианец по рождению, Пиранези посвятил всю жизнь созданию образа Вечного города. «Рим Пиранези» воспринимается как устойчивое словосочетание. Но даже став крупнейшим гравером Рима, в подписях к гравюрам он часто называл себя венецианским архитектором.

Не найдется однозначного ответа и на вопрос, был ли Джованни Пиранези настоящим архитектором. С его именем часто связывают понятие «бумажная архитектура». В его биографии значится лишь один воплощенный в реальность проект, но уровень геометрического знания и чувство пластической гармонии форм позволяют считать его чертежи и гравюры исчерпывающим пособием по теории архитектуры.

Стоит упомянуть, что городской пейзаж получил в Риме середины XVIII века широкое распространение. В это время начали цениться римские памятники, возрос поток восхищенных древностью путешественников. В Рим стекались толпы людей, не равнодушных к мировой культуре. Активно развивался художественный рынок, где заметное место заняла видовая гравюра.

В ведутах[1] итальянских живописцев и графиков всегда заметна своеобразная двойственность: присутствие правдивого рассказа о современности и ощущение ирреальности, призрачности. Преобладание одного или другого позволяет с некоторой долей условности выделить направления итальянского архитектурного пейзажа XVIII столетия: реалистическую ведуту и архитектурные фантазии, или так называемые каприччо[2].

Жанр архитектурного пейзажа – чуть ли не единственный в искусстве Джованни Баттиста Пиранези, но его творческий гений не мог поместиться в масштабы жанра ведуты как сувенирной «открытки», тиражируемой для путешественников, или остаться в эстетических рамках меланхоличного каприччо на тему руин.

Проблема взаимодействия реального и идеального на разных этапах истории искусства находит свое отражение в более или менее противоречащих друг другу явлениях. Реалистический тип творчества не создает идеала и копирует природу со всеми ее недостатками. Идеалистический, напротив, пренебрегает изучением природы, полагается только на мастерство или исходит из чистой фантазии.

В творчестве Джованни Пиранези эти противоположные по сути категории сталкиваются в серии гравюр «Виды Рима»[3]. Правдоподобие и отточенное мастерство сливаются с богатым воображением автора. Фантазия художника расширяет изобразительные возможности архитектурного пейзажа, определяет подлинную поэтику и жизненную правду. Взаимодействие реального и идеального характеризует автора как обладателя исключительной художественной свободы.

Листы серии «Виды Рима» практически в равных долях составляют виды античного и современного автору города. В них сочетаются образы архитектуры разного времени и стилистики: античной и христианской, классической и барочной. В этих произведениях Пиранези затронул тему сменяющих друг друга эпох, в глобальном смысле проблему противопоставления античности и современности.

В гравюре «Вид Понте Молле» монументальный и массивный арочный мост уходит вдаль в стремительном ракурсе, делающем его еще более протяженным. Осознанно выбирая низкую точку обзора и почти не оставляя в пространстве листа места для неба и окружающего пейзажа, автор стремится подчеркнуть грандиозность и монолитность изображаемого памятника. Взгляд невольно останавливается на великолепном по техническому исполнению рисунке каменной кладки, фактуры камня, его гладкой или шероховатой поверхности. Пристальное внимание к изображаемому в сочетании с монументальностью замысла создает впечатляющий художественный образ.

При всей лаконичности монохромного изображения автор достиг необычайной широты тональных переходов от черного к белому, от глубоких бархатистых теней первого плана до се­ребристых, тонко прорисованных деталей каменной башни и пейзажа за ней, растворяющихся в воздушной перспективе. Гармоничное распределение теней и мягкого света, пробивающегося сквозь арки моста и выделяющего стаффажные фигурки первого плана, делает композицию торжественно выстроенной и легкой для восприятия.

В листах, изображающих древнеримские развалины, ярче всего проявляется один из основных мотивов серии – тема течения времени. Руины древности представляют красноречивое воспоминание о былом процветании. Прекрасной иллюстрацией является офорт «Руины зала философов виллы Адриана в Тиволи».

Осмысление времени происходит через изображение современных автору людей. Стаффажные фигуры у Пиранези не просто оживляют пейзаж, а являются частью целого в образном строе гравюры. Время выражается и в постоянной борьбе природы с архитектурными сооружениями, через старую каменную кладку которых пробиваются деревья и кустарники. Художнику удается достичь единства места действия и времени действия без потери динамики времени. История представляется автором как текущий момент.

Разнонаправленные завитки и волнистые линии передают трепетный свет, бегущий по разрушающимся стенам. Из многообразия острых, прямых, обрывающихся и точечных штрихов и теневых пятен складывается изображение древних камней, голой или поросшей травой почвы. Близость объекта к первому плану и низкая точка зрения придают необычную монументальность архитектурному образу руин, показывают мощь и гордое величие римских построек.

Художнику остается лишь восхищаться античностью и воскрешать ее в гравюрах, полных печальной гармонии. Антич­ность осталась только в развалинах, в разрушенных фрагментах, капите­лях, сохранившихся фризах. Стаффажные фигуры подтверждают грандиозность сооружений по сравнению с современностью, указывая своими жестами на древние развалины как на предмет уважения и гордости. С точки зрения идейного содержания интересно желание автора добавить к названию офорта упоминание о том, что в конхе сохранившейся апсиды с большой вертикальной трещиной и обвалившейся штукатуркой раньше располагалась фреска со сценой Страшного суда. Это своеобразное предупреждение на будущее напоминает о необходимости сохранения древних памятников.

Одна из главных загадок Джованни Баттиста Пиранези состоит в невозможности вписать его творчество в границы одного стиля. В сотнях исследований определенный как представитель рационального неоклассицизма, он искусно вплетает в классическую канву причудливые барочные и рокайльные мотивы.

Внутренний драматизм его композиций противоположен классической архитектурной уравновешенности. Соприкосновение разных стилей избавляет композиции от рациональной сухости, добавляет динамики пространству, расширяет диапазон тональных переходов и живописность штрихов.

В гравюрах Пиранези и вымышленные архитектурные формы, и те, в изображении которых он обращался к натуре, обладают величественной масштабностью. Архитектура при всей своей сложности отмечена мудростью и спокойствием. И даже там, где художник дает волю фантазии и характерной для венецианца живописности, он не теряет статичной основы, достойной древнеримского наследия по своей зрелости и монументальности.

Архитектурный пейзаж Джованни Баттиста Пиранези стал своеобразным мостом в будущее. Его идеи вдохновляли многих деятелей искусства следующих поколений. Многозначное и неразгаданное искусство Пиранези сегодня не теряет актуальности, побуждая зрителя к новым размышлениям о вечных философских категориях.

[1] Ведута (итал. veduta – вид) – жанр пейзажа, основным мотивом которого является изображение городских видов или пейзажей с элементами архитектуры, в большинстве случаев детальное и топографически точное.

[2] Каприччо (итал. capriccio – каприз) – разновидность пейзажного жанра, отличающаяся свободой и фантазийностью художественного языка, мотивом которой в основном являлось изображение руин вымышленных античных сооружений.

[3] Серия насчитывает сто тридцать пять листов, изображающих архитектурные памятники древности и виды современного автору Рима. Работу над серией Пиранези начал в 1747 году и продолжал до конца жизни.