«Портной верхом на козле графа Брюля»

В Фарфоровом кабинете Тверского императорского дворца возле Малиновой столовой можно видеть редкие образцы мейсенского (допустимым также может считаться произношение «майсен») фарфора XVIII–XIX веков, который считался лучшим в Европе с XVIII столетия. Декоративная скульптура и осветительные приборы обладают превосходными художественными качествами. То же можно сказать о сервизах, представленных в экспозиции, украшенных «фирменной» сине-голубой росписью; именно она была отличительной чертой мейсенских предметов. Дополненная изящными ажурными бортами и тонкими рельефными разделками, роспись, состоящая из сплетения сложных орнаментов, покрывает белизну фарфора не только на внешних лицевых, но и на внутренних поверхностях изделий. (Нельзя не отметить, что не только мейсенские мастера выбрали для себя этот цвет – сначала он назывался «королевский синий». Голубой как основной использовали мастера и знаменитого дельфского фаянса, и русской Гжели, но перепутать их с мейсенским узором невозможно.) В ранних своих изделиях немцы демонстрировали удивительное чувство меры и свой особый стиль, что, к сожалению, было утрачено с течением времени.

Завезенный в Европу в XIII столетии из Китая фарфор, рецепт изготовления которого так и остался секретом, покорил европейцев. Во многих странах он стал вожделенным предметом коллекционирования, особенно при дворах монархов и высшей знати. За него были готовы платить огромные деньги. Фарфор называли «белым золотом», им украшали жилые интерьеры и специальные кабинеты, с гордостью демонстрировали гостям и хранили с особой бережностью. Существуют опубликованные сведения, что страстным коллекционером «восточной экзотики» был саксонский курфюрст Фридрих Август I, который в 1717 году обменял полк из 600 саксонских драгун на 152 предмета восточного фарфора. Как говорится, мог себе позволить. Этот поступок поразил европейские дворы, которые тоже мало в чем себе отказывали, но уж без подобного экстравагантного размаха.

В XVIII веке стало ясно, что необходимо иметь собственный европейский фарфор, раз уж не заладилось с китайцами. Во Франции, Англии, Германии, а чуть позднее и в России начались многотрудные опыты и эксперименты по его изготовлению, и надо отметить, что во всех этих странах были созданы собственные рецепты материала. Ученые, химики, минерологи и технологи в каждой из перечисленных стран открыли свой фарфоровый секрет, со своими особенностями в составе рецептуры и свойствами.

Большим успехом можно считать создание фарфора в Германии в 1709 году. Приглашенный член Французской академии наук, физик и математик Эренфрид Вальтер фон Чирнхауз (1651–1708) работал в Германии с алхимиком и минерологом Иоганном Фридрихом Беттгером (1682–1719), и через два года был получен прочный и тонкостенный фарфор: при добавлении в его основной состав мела, алебастра и каолина он дал наконец прочный и твердый черепок, который сплавлялся со специальной прозрачной глазурью, что обеспечивало его «абсолютное сияние» – сверкающую чистую белизну. Наконец Августу Сильному были представлены первые образцы изделий, что, без преувеличения, можно считать знаменательным событием. Это принесло заслуженную славу немецким мастерам и основательно пополнило казну Саксонии.

В январе 1710 года был издан указ о создании мануфактуры в мейсенском замке Альбрехтсбург. Использовались глянцевая глазурь, рельефный налепной декор: цветы, бутоны, лепестки, фигурки животных и людей, а также другие мелкие детали обжигались по одному, расписывались вручную и клеились к основе. Происходило постепенное расширение цветовой палитры в росписях и глазурях (более 10 тысяч оттенков), а также введение позолоты. Это коснулось всего богатого ассортимента Мейсена, куда входили вазы, табакерки, туалетные приборы, сервизы, рамы для зеркал, люстры и жирандоли, вставки на мебель и, конечно, декоративная скульптура. Новые наработки и технологические приемы были окружены ореолом особой секретности – рецепты красок, температура обжига и составы массы были известны лишь определенному кругу мастеров, каждый из которых знал лишь одну составную часть рецепта. (Однако бывали случаи… Например, ассистент Беттгера Самюэль Кемпе умудрился сбежать в Пруссию с небольшим количеством мейсенских образцов, а в 1719 году в Вене объявился один из хранителей тщательно оберегаемого фарфорового рецепта – некто Штольцель, которого под страхом смерти вернули в Мейсен, но в Вене началось производство фарфоровой продукции.)
Русские монархи нанимали европейских мастеров еще при Петре I для «учреждения порцелиновой фабрики», однако те, как правило, оказывались самозванцами. Честь создания русского фарфора принадлежит другу М.В. Ломоносова Дмитрию Ивановичу Виноградову (1720–1758).

Около 20 лет во главе Мейсенской мануфактуры стоял министр короля граф Генрих фон Брюль (1700–1763), а в 1733 году главным скульптором и модельмейстером был назначен Йоганн Йоахим Кендлер (1706–1775), талантливый художник, известный созданием сложнейших сооружений и предметов мебели из фарфора, моделей памятников и гигантских осветительных приборов. По некоторым сведениям, им было создано около 1000 фарфоровых фигур разного размера: мифологические, пасторальные сцены, портреты, жанровые и галантные композиции, типажные фигурки музыкантов, крестьян, продавцов птиц и цветов, солдат, прачек, торговцев, сапожников, а также дам и кавалеров. Для своего патрона графа фон Брюля он изготовил известный «Лебединый сервиз» (более 2000 предметов). Екатерина II осталась довольна своим заказом: Кендлер сделал для нее скульптуру ее любимицы – собачки Лизетты – по картине, доставленной ему из Санкт-Петербурга.

Время работы Кендлера на мануфактуре можно назвать «золотым веком» Мейсена. При этом свою заметную роль, безусловно, играл и граф фон Брюль, понимавший значение мейсенского фарфора для Его Величества. Фон Брюль был образованным человеком, который разделял взгляды короля Августа Сильного и выполнял его просьбы и приказы с искренним рвением, нередко помогал ему дельным советом. Король осыпал своего министра милостями, ценя его преданность. Граф жил на широкую ногу и имел особый статус при дворе. В его подчинении помимо вооруженных всадников был огромный штат «людей в услужении» (лакеев, садовников, конюших и т.д.), и особенно выделялся среди них портной графа, который шил удивительные платья и костюмы для своего хозяина и его семьи. Он изготавливал изумительные наряды с большим вкусом и фантазией, подобных которым не было ни у кого в королевском окружении. Конечно, портному помогали подмастерья. Брюль боготворил его, осыпал комплиментами, щедро платил, гордился его искусством.

Портной постепенно осознал свои преимущества и стал позволять себе разного рода вольности, не положенные человеку его сословия, вел себя с надменностью и превосходством перед остальными. Именно благодаря портному Брюль имел при дворе славу «лучше всех одетого человека». И в очередной раз, восторгаясь искусством исполнения и красотой нового платья для королевского приема, граф Брюль предложил в качестве награды исполнить любую просьбу своего любимца. И портной пожелал – ни больше ни меньше – быть приглашенным на королевский обед, где по особым случаям могли присутствовать только гости из аристократических кругов и титулованная знать.

Просьба была дерзкой и невыполнимой. И Генрих фон Брюль нашел весьма остроумный выход из положения. Благодаря этому было создано одно из наиболее известных произведений Мейсена – «Портной на козле». Он заказал Кендлеру фарфоровую фигуру своего портного, которая была трактована в торжественно-ироническом виде. Эта скульптура действительно была водружена на парадный стол монарха. Таким образом, получилось, что портной действительно, так или иначе, присутствовал на королевской трапезе. Брюль выполнил просьбу своего протеже, правда несколько иносказательно. Сюда был включен подтекст: портному дали понять, что невозможно предстать в высшем свете человеку, даже такому талантливому, но с чрезмерными амбициями и тщеславием. Его появление за обедом среди высокородных курфюрстов, графов, герцогов было недопустимо по официальному монаршему протоколу. Этим поступком Брюль дал понять, что каждый должен знать свое место и вести себя соответственно.

Йоахим Кендлер изготовил первый вариант «Портного» в 1737 году, затем сделал несколько повторений разных размеров… Высокий мужчина импозантного вида, сохраняя определенную величественность позы, изображен восседающим верхом на козле. Лицо господина полно чувства собственного достоинства, на носу водружено изящное пенсне. На нем богатый костюм – бледно-лимонный камзол, по которому расположены вразброс красные, голубые и сиреневые цветы, под камзолом рубашка с кружевным жабо и воланами на запястьях. Кирпично-красные штаны заправлены в высокие сапоги со шпорами. Все детали костюма украшены золоченым фарфоровым кружевным орнаментом. По моде тех лет на голове господина пудреный парик с буклями, пряди которого убраны назад и перевязаны черной лентой, а на голове – черная шляпа-треуголка с золотым позументом. Через плечо портного перекинута голубая лента с условным гербом в виде овала, где изображены ножницы, утюг и портновский метр. Такой же метр приспособлен на боку, там, где обычно крепилась шпага.

Вся многочисленная атрибутика и детали, присутствующие в скульптуре, указывают на профессию героя Кендлера – это с ювелирной тщательностью выполненные из фарфора подушки для иголок и булавок, сумка с образцами материй, тесьмы и клубки ниток. Кендлер придает фарфору качество других материалов – металла, золота, бархата, шелка. По идее подобно одетый господин должен быть всадником и восседать на породистом скакуне, но шутки ради граф Брюль усаживает его на низкорослого длинношерстного козла, рога которого украшены ножницами и утюгом. Создавая комического персонажа, художник акцентирует внимание на контрасте образа и профессии своего гордого героя, который тем не менее остается всего лишь портным, что подчеркнуто многочисленными художественными деталями.

«Портной на козле» – одна из наиболее известных работ мастера Йоахима Кендлера, она неоднократно повторялась другими мастерами Мейсена по его модели. Скульптура из фондов Тверской областной картинной галереи выполнена с высочайшим искусством пластического решения и великолепной росписью. На донышке скульптуры (основании) можно увидеть подлинное клеймо Мейсенской мануфактуры «голубые мечи» – два перекрещенных голубых меча. Это наиболее старая торговая марка в Европе. Скрещенные мечи были на гербе саксонских курфюрстов.

Декоративная скульптура «Портной верхом на козле графа Брюля» изображена на картине Карла Вингельма Антона Сейлера «Козёл графа Брюля» (музей Виктории и Альберта в Лондоне).