«Сион»

В 1890 году на открытии Всемирной выставки художественной промышленности в Париже перед Русским павильоном собралась большая толпа посетителей. Павильон был уже открыт для осмотра (там тоже было на что посмотреть!), но зрители не могли оторвать глаз от двух грандиозных фаянсовых торшеров-светильников, фланкировавших вход. Они производили завораживающее впечатление не только своими размерами (каждый – более 2,5 метров в высоту!), но и богатым сюжетно-орнаментальным художественным обликом. Торшеры были больше похожи на архитектурные сооружения, украшенные башенками, небольшими колоннами, капителями, арками, маленькими гранеными и круглыми куполами. Они мгновенно привлекали к себе внимание. Многие терялись в догадках: из чего изготовлены, для чего предназначены? Эти изделия вполне себе могли бы устроиться в павильоне, места там хватало, но решено было показать их вне экспозиции, и это был блестяще продуманный и точный расчет – своего рода рекламная уловка. Увидев такую загадочную экзотику, зрители точно не пройдут мимо и, безусловно, заинтересуются экспонатами Русского павильона, который посетят непременно.

Оба торшера были увенчаны скульптурными изображениями павлинов с роскошными и многоцветными хвостами, которые дополняли и завершали пластический облик этих декоративных объектов – так бы мы назвали их сейчас. Они производили сильное впечатление не только масштабностью форм и тонкой проработкой деталей, но и превосходно выполненным рельефным и расписным декором. Это было не первое появление данных экспонатов на публике, ведь Матвей Сидорович Кузнецов (поставщик двора Его Императорского Величества), на тверской фабрике которого они были изготовлены, непременно демонстрировал свои изделия на крупных отечественных и заграничных просмотрах, чем принес немалую славу русскому фаянсу. Его продукция была востребована по всей России. Это был дальновидный и знающий толк в своем деле предприниматель, смело осваивающий новые западные технологии, бережно сохраняя при этом национальные традиции, которые базировались на многовековом опыте русских мастеров. Не все его изделия были однородны по своему художественному качеству, однако российский император Александр III, человек сдержанный в эмоциях, выразил Кузнецову искреннюю благодарность за подаренный ему замечательный сервиз, которым он любил пользоваться в домашнем кругу.

…Разумеется, торшеры-светильники были созданы для целей репрезентативных – так сказать, для «сильного впечатления». Их можно считать раритетными парадными экземплярами, для создания которых были привлечены все лучшие силы талантливых модельщиков, формовщиков, лепщиков, орнаменталистов и живописцев. Утонченные французы, знающие толк в искусстве и воспитанные на превосходных образцах изящного и нежного севрского фарфора (которым они не без основания гордились), а также гости и члены жюри выставки были покорены великолепным искусством кузнецовских мастеров. Задачей Матвея Сидоровича Кузнецова, как прогрессивного предпринимателя новой формации, русского человека и гражданина, было показать всему миру неоспоримую культурную значимость отечественного фаянса и его художественных возможностей, который имеет право быть гордостью Российской империи. Кузнецов на Парижской выставке был удостоен высочайших наград: Большой Золотой медали и ордена Почетного легиона французского правительства.

В настоящее время один из торшеров-светильников экспонируется в Тверском императорском дворце. Он гордо возвышается под высокими сводами, располагаясь рядом с отделом древнерусского искусства, в чем есть своя логика. Выполнен он был, как говорили в те времена, «в русском вкусе», и в его пластике и росписях чувствуется безусловное влияние живописи, скульптуры и архитектуры Древней Руси. Не случайно, в ассортиментном кабинете Тверской фабрики М.С. Кузнецова, откуда он поступил в нашу коллекцию, его называли «Сион»[1]. Это было неофициальное, но прочно вошедшее в обиход название, данное, на мой взгляд, вполне обоснованно. Оно соответствовало представлениям  об эстетическом и христианском назначении этого памятника.

Башня «Сион» выполнена в лучших традициях господствовавшего в конце XIX столетия исторического стиля (с элементами эклектизма). Здесь можно найти влияние древнерусского искусства, византийской культуры, искусства Востока и разных направлений русского народного творчества. В тексте, расположенном по кругу, использованы элементы славянской вязи (торшер украшен традиционными надписями «Добро пожаловать», «Честь да место», «На хлебе, на соли да на добром слове челом бьем»).

…На рубеже XIX–XX веков художнику было позволено многое. Господствовало так называемое смешение стилей, что не всегда бывало удачным и безупречным в воплощении художественного замысла. Здесь можно привести поэтические строки замечательного русского поэта того времени Игоря Северянина: «…все спорят о смешении стилей, а ведь в смешении и стиль». В декоре и пластике «Сиона», в композициях и росписях присутствуют сложная символика, изображения фантастических животных, птиц и мифологических героев, цветов, стеблей, растений, «плетенки», «жемчужника», а главки на маленьких колоннах являются как бы вольной интерпретацией изображений шапок Мономаха. Этот памятник поражает сложностью и тщательностью скульптурных моделировок декоративного убранства и многообразием чистых, насыщенных и богатых оттенков в росписях и цветных глазурях. Колористическая палитра состоит из красного, зеленого, бирюзового, голубого, малахитового цветов, которые в сочетании с  позолотой и использованием люстра наделяют «Сион» благородным сиянием.

Репутация данного экспоната не всегда считалась безупречной. В середине XX века многие исследователи не искали в подобных вещах художественных достоинств, а категорично относили их к малоуважаемой тогда «грубой эклектике в стиле «рюс» (впрочем, большие претензии предъявлялись и к стилю модерн). Подобные вещи упрекали в ремесленной тщательности обработки, что на самом деле свидетельствует о высочайшем мастерстве исполнения, которое передавалось из поколения в поколение.

Тверская фабрика Матвея Сидоровича Кузнецова находилась «меж двух столиц». И в своем ассортименте, безусловно, использовала модные тенденции в росписях и пластике предметов. Но кузнецовские мастера никогда не делали чистую копию, а дополняли свои изделия элементами традиционного стиля завода Ауэрбаха-Кузнецова. «Сион» как бы вобрал в себя многие особенности русской национальной культуры, стилевых поисков своего времени и великих достижений в сфере отечественного фаянса. У многих торшер-светильник «Сион» вызывает ассоциации с куполами храма Василия Блаженного и росписями палат бояр Романовых в Москве.