Мы просто переждали дождь

***

Мы не дотянем даже до весны,
А ты еще упоминал о лете,
И мне хотелось посмотреть, как светел
Ночной июнь…
Ты видишь сны,
А снег в мое закрытое окно
Всё яростней пытается прорваться.
Мне нечего теперь уже бояться,
Я знаю наперед давным-давно,
Что этот блудный одичавший снег
Откружится, отбесится, оттает…
И ты поймешь: чего-то не хватает.
Быть может, моего звонка? И бег
Секунд прервется, станет страшно
От тишины напрасной и мгновенной,
От ожидания привычной, непременной,
Заботливой любви… Как в рукопашный
В нее я шла, опережая страх,
Не ведая законов и приличий,
Какая к черту гордость там девичья
Иль, скажем, женская… А на губах
Такой знакомый запах сигарет,
И, принимая форму поцелуя,
Невольно губы тянутся, ревнуя
Тебя к тебе… Ты снял запрет
На осторожность средств,
Всё можно, только поздно.
А за окном, как в топке паровозной,
Гудит зима…
Ее конец
Уже предвижу.
Мы не дотянем даже до весны.

***

Хоть бы слёз, что ли, мне, хоть бы грусти…
Хоть бы горечи, что ли, на грош…
В этом городе, как в захолустье,
Никогда ничего не найдешь.

Хоть бы голоса, хоть бы улыбки,
Хоть бы встречи случайной какой…
Ни помарочки нет, ни ошибки,
Даже не о чем вспомнить порой.

Хоть бы всполоха мне, хоть бы взгляда,
От которого лед по спине,
Я и этой возможности рада,
Стало просто потворствовать мне.

Хоть бы запаха, что ль? Хоть бы меда
Незнакомых непознанных губ…
Свежей раны и жжения йода,
Чтобы кто-то был нежен и груб.

Хоть бы жалобы чьей, хоть бы вздоха,
Разговора ночного навзрыд…
Потому что до одури плохо,
Если сердце совсем не болит.

***

Мы просто переждали дождь
Совсем одни в пустом подъезде,
Я знала: за руку возьмешь,
И мы уйдем отсюда вместе.
Уйдем, покинув этот рай
Кошачьих запахов и стонов,
А за окном ликует май,
Как будто мы сто лет знакомы.
И распоясались зонты,
Пускаясь в пляс неудержимо,
Зачем, за что мне послан ты?
И мы уже нерасторжимы?
Но бессловесный небосвод
Лучился нестерпимым счастьем,
А за рекой дымил завод,
Насквозь пропитанный ненастьем.
Ушел под воду красный мяч,
И по нему заплакал мальчик.
Не надо, ангел мой, не плачь,
Подумай: что такое мячик?
И оторвавшись от земли,
Лети, ее запомнив взглядом,
Но перед тем благослови
Того, кто был со мною рядом.

***

На лавку лечь и замереть в разгар зимы,
Молиться, ждать Отелло, видеть сны
Навеянные сводницей-метелью,
Раскинувшей свой полог над постелью
Изменницы с замерзшим красным носом.
Душить иль не душить?
С немым вопросом
Уж полночь близится, ну а тебя всё нет.
Отелло не пришел…
Бледнел рассвет…
И дворник, поплевавши на метлу,
Увидел эту сцену поутру.

Театр уж пуст, задернуты кулисы,
Закончилась игра одной актрисы.
Верней, запомнилась.
Фамилии не знаю.

***

Не с кем встретиться глазами –
Вот беда.
Люди плотными рядами,
Поезда…
Поезда за поездами
День и ночь.
Не с кем встретиться глазами
В эту ночь.
Все бегут как по заданью –
Нет конца,
Ни улыбки, ни дыханья,
Ни лица,
Ни руки, ни поворота
Головы.
Уцепиться хоть за что-то,
Но, увы…
Ни полета,
Ни движения бровей,
Только надпись
«Нет прохода».
Хоть убей,
Хоть толкни меня на рельсы
На счет три.
Встретиться глазами не с кем.
Хоть умри.

***

С тобой была я безупречна,
Ни стонов, ни мольбы,
Ни просьб, ни жалоб бесконечных
На трудности судьбы.
Такая гордая солдатка,
Неплохо и одной…
Ты помнишь, как стонали сладко
Метели за стеной?
Ты помнишь, как худые тучи
Останкинской иглой
Чинило небо …
Солнца лучик
Единственной струной
звенел…
Но словно наказанье.
Откуда этот звук?
Снаружи или в подсознанье?
Смыкался тесно круг
Из рук твоих освобожденных
От кабалы пера.
И начиналась искушенно
Высокая игра
Непревзойденных одиночек
На нервах в две руки.
Убей меня, как ты захочешь,
Но только не беги.
Я твой учую след звериный,
Приученный петлять,
И станет пух чужой перины
По воздуху летать.
Пройду неслышно, отстраненно,
Далекой стороной,
И взгляд твой жадный, воспаленный
Почувствую спиной.

***

И вширь, и ввысь растет Москва,
Метель в ней заблудилась, плакса.
А в раме моего окна
Картина – женщина и кактус.
Скажи, смешно?
И я смеюсь
Забытыми тобой губами.
Я как-нибудь приноровлюсь
К тому, что встало между нами.
Но где ты был, там пустота
Никем не занятой осталась.
И каждый вечер у окна
Свою московскую усталость
Лечу я снегом и дождем,
И мне как будто в наказанье
Столица строит новый дом,
И, уплотняя расстоянье,
Бетонный высится забор,
И мерзнут улицы без солнца…
Лишь в небе узкий коридор
Моей надежде остается.

***

Не протянуть мне первой руку
И не поднять упрямых глаз,
Во мне сильна твоя наука –
Не смей просить, и Бог подаст.
Но если он вдруг станет щедрым
И бросит в шляпу мне пятак,
Я не возьму, останусь бедной,
Останусь нищей, я и так
Кругом должна, и отдавать мне
Всегда приходится вдвойне,
И в этом старом прошлом платье
Я вряд ли приглянусь тебе.
И ты мне вряд ли станешь ближе,
Подставив нехотя плечо.
Тебя я больше не увижу,
Не упрекну тебя ни в чем.
Но сняв запрет твой, в упоенье
Прошу у солнца на крови:
О, дай мне силы на спасенье
От той хронической любви,
Что не сгорает и не тонет,
Не просит есть, не просит пить,
А лишь под сердцем тихо стонет
И не желает проходить.

***

Я не совру, сказав, что я устала
Жить жизнью без затей и без чудес,
Гореть в полсилы, в полнакала,
Без копоти, но и без света, без
Звоночка в сердце, что неудержимо
Взывал на подвиги, на абордаж,
И беса в сердце, что неотвратимо
Со мной рядился «дашь на дашь»:
Тебе – любовь, а мне на бочку – душу.
И я ее не отдала едва,
Но выбралась живой на сушу,
Не умерла.
Что, в сущности, твои мне бабы?
Их тьмы и тьмы. А я одна
Была в тебе надеждой слабой…
Не окунув в меня пера,
Ты мне не посвятил ни строчки,
Ни запятой, ни междометья «ах»…
Что мне осталось?
Желтые цветочки.
И снег, как пепел на губах.

***

Я почти не живу, только делаю вид,
Что полет мой проходит нормально,
Даже утренний кофе совсем не бодрит…
Я стою, развернувшись фронтально
К ветровому окну, чтоб сквозняк мог насквозь
Мои пыльные мысли прочистить,
Чтобы солнечный луч незаметно и вскользь
Сделал первый свой утренний выстрел
Из-за туч грозовых, целясь точно в висок…
И в бессилье почти безразлична,
Я от счастья держусь на один волосок,
Отвергая его по привычке.
Наблюдая, как небо срывает парик
Из седых непрокрашенных прядей
И проснувшийся день открывает дневник,
Зная каждую строчку на память.

***

Да нет, всё будет хорошо,
Я это точно знаю,
Вот снег сиреневый пошел,
Вон звездочки летают
Под одноногим фонарем,
И для него не тайна,
Что испытанье декабрем
Я прохожу нормально.
Брожу вокруг, ищу в снегу
Воспоминаний ключик –
Тот день, который берегу,
Который самый лучший.
А почему ищу его
Не там, где он потерян?
А потому, что здесь светло
И капельку теплее.
Арбузом пахнет и сосной,
И мандарина свежесть
Мне дарят радость и покой.
И смерти неизбежность
Уже нисколько не страшит,
Чего бояться толку?
Я собираюсь снова жить
И счастливо, и долго.

***

В Подмосковье дымы, дымы…
В Подмосковье дома – домы.
Не дома даже – терема,
В Подмосковье опять зима.

И ложится лениво снег
В рукава беззащитных рек.
И колышется лес едва,
И в камине трещат дрова.

И свой свитер, колючий бес,
Я сниму, чтоб остаться без
Обороны, щита, тепла…
Вот и всё, и твоя взяла.

И зачем городить забор,
Не мошенник ты и не вор.
Лучше просто тебя любить,
Лучше просто счастливой быть.

А всю ночь не гореть свече,
Я усну на твоем плече.
Снег, подлец, всё идет, идет,
И не час, и не день, а год.

И останется только дверь
Между снегом и небом,
верь,
Что остнемся только мы
На пороге большой зимы.